Гришка и Мишка
Клейнос Сергей Георгиевич,
04.07.2000г.
МБОУ ДОД ЦДЭБ
Лес горел. Пока что, он горел где-то далеко, на
востоке, но здесь, у нас в деревне в воздухе уже витала тревога. По пшеничному
полю то и дело пробегали лисы и зайцы. Обычно они стараются скрыться от
любопытного человеческого взгляда, но вот уже несколько дней сначала изредка, а
теперь все чаще и чаще лесные обитатели убегают от пожара.
Я даже волка видел. Серый зверь оказался не таким
уж грозным. Он замер напротив конюшен, повел чутким носом, но тут же скользнул
дальше. Прочь. Все дальше и дальше от грозящей опасности.
Людей в деревне почти не осталось.
Уезжать начали две недели назад. Не сговариваясь, семьи, погрузив основное
добро на свои или соседские машины, стремительно уезжали в цивилизацию, поближе
к Ростову и подальше от родного и такого злосчастного Селивановского лесхоза.
Меня отец, который работает здесь
лесничим, собирался эвакуировать меня сегодня, но вертолет до сих пор не
прилетел, поэтому мы поедем на дедовой семерке.
-
Гришка, выходи, давай. Поедешь со мной, - в комнату ворвался сосед, дядя Леня.
-
А папа?
-
А он позже. Ему же надо тушением командовать.
-
Я без папы никуда не поеду.
-
Что за баранье упрямство? Мне твой отец сказал тебя забрать. Я последний отсюда
уезжаю, и ты отправишься со мной.
Дядя Леня крепко взял меня за руку, и я
понял, что сейчас сопротивляться бесполезно. Ну, ничего, мы еще посмотрим, чья
возьмет.
Через несколько километров мотор в
машине забарахлил, и дядя Леня вышел посмотреть, в чем дело. Когда он поднял
капот, я тихонько приоткрыл дверь и выскользнул, скрывшись за придорожным
леском. В воздухе витал стойкий запах гари. За соседа я не беспокоился. Он
поищет меня, и поедет дальше. А вот об отце я думал постоянно. Мамы у меня не
было, поэтому терять папу я не собирался.
Родные места я знал, как свои пять
пальцев. Естественно, вернуться в деревню было быстрее через лес, чем по шоссе.
И я уверенно побежал по едва заметной тропинке. Через некоторое время я
заподозрил что-то неладное. Навстречу мне двигались лесные обитатели, они явно
бежали от пожара, хотя, по моим расчетам он не должен быть так близко. Жара,
уже несколько недель стоявшая в наших местах, показалась мне еще раскаленнее. А,
может, не показалась? Вперед пробираться было уже невозможно, и я повернул
назад, надеясь, что папа выбрался другим путем.
Вернувшись на шоссе, я понял, что
совершил ошибку, но было уже поздно. Лес стонал, как живой, корчившись в адских
болях. Отражение страха я видел повсюду, в густом, душном, бескислородном
воздухе, в серых спинах молниеносно мелькавших зайцев, в своей душе.
Тогда я еще не осознавал того, что знаю
теперь. Попытался бежать, ориентируясь на зайцев. Не вышло. Я в кольце огня и
двигаться дальше не имеет смысла. Просто некуда.
Я сел на траву и, задыхаясь, прижал к
носу оторванный рукав. Сколько живого мучительно гибнет в лесных пожарах! Эти
деревья росли здесь сотнями лет, они-то ни в чем не виноваты! А животные? А я
чем провинился? Что я сделал такого, чтобы умереть в двенадцать лет?
А, знаю, природа мстит за то, что я человек.
Это ведь люди замусорили планету, вырубают леса, превращают воду в яд. Это люди
уничтожают животных. И человек виновен в 90% случаев лесных пожаров. Человек –
разрушает и губит все живое.
А теперь и я погибну. Я лег на траву,
уткнувшись носом в сухую землю. Внизу дышать стало чуть легче, но голова у меня
уже кружилась. Да так и лучше. Хорошо, что я задохнусь, а не в огне сгорю. Это
не так страшно.
Внезапно я услышал близкий стон.
Заставив себя приподняться, пополз в ту сторону. Наткнулся на что-то мягкое. Да
это же медвежонок! Брат по несчастью, он стонал, приникнув к земле, и не
решался бежать, понимая, что опасность повсюду. Я обнял медвежонка и
почувствовал неожиданное счастье и прилив сил. Надо спасти его! Надо бороться!
Уже ничего не видя, потому, что глаза
болели и слезились, я, прижимая к себе мохнатого зверька, куда-то пополз. Не
знаю куда. Но двигаться лучше, чем лежать. Вдруг я услышал звук вертолета.
Плохо соображая, достал из кармана фонарик и судорожно начал дергать им перед
собой. Слабый свет едва пробивался сквозь плотную завесу дыма. Больше ничего не
помню.
Очнулся я в кабине вертолета. Первое,
что увидел, встревоженные, такие родные папины глаза.
- Ну что, твой герой очнулся? - Это
пилот подал голос.
- Да, вроде, - хрипло ответил папа, -
Сынок, ну как ты?
- Пап, а где медвежонок?
Папа
облегченно улыбнулся.
- Узнаю своего сына. Вот он, твой
дружок, сопит в две дырочки, с ним все будет нормально.
- Да, - улыбнулся я и, проваливаясь в
глубокий сон, подумал - теперь и со мной все будет нормально.
| 
